Таким образом, историческая коляска, о которой думал Алексей Абрамович в то самое время, в которое Глафира Львовна думала о несчастной дочери преступной любви, состаревшаяся, осунувшаяся, порыжевшая, с сломанной рессорой и с значительной раной на боку, была доставлена с большими затруднениями на маленький дворик Круциферского; сарая у него не было, и коляска долго
служила приютом кротких кур.
Мы весело отправились к доброй лесной фее, и я вперед рисовал себе этот уютный лесной уголок, который
послужит приютом нашей любви, — в моем воображении она уже любила меня, и я говорил «мы». Я вперед любил этот приют и добрую лесную фею. Небольшая дачка совсем пряталась под столетними соснами.
Неточные совпадения
— Чтобы вам было проще со мной, я скажу о себе: подкидыш, воспитывалась в сиротском
приюте, потом сдали в монастырскую школу, там выучилась золотошвейному делу, потом была натурщицей, потом [В раннем варианте чернового автографа после: потом — зачеркнуто: три года жила с одним живописцем, натурщицей была, потом меня отбил у него один писатель, но я через год ушла от него,
служила.] продавщицей в кондитерской, там познакомился со мной Иван.
Летние сезоны Вольский никогда не
служил и, окончив зимний, ехал на весну и лето к своему отцу, в его имение, занимался хозяйством, охотился, готовил новые роли. Он остался по просьбе губернаторши, чтоб участвовать в воскресенье на второй неделе поста в литературном вечере, который устраивался в пользу какого-то
приюта.
Ст. 1. Рассеянные по лицу земли, лишенные организации, не связанные ни идеалами, ни ясными взглядами на современность — да
послужат российские пенкосниматели на славном поприще российской литературы, которая издревле всем без пороху палящим
приют давала!
— Спасибо тебе, брат, — продолжал он. — Спасибо! Не забуду я тебе этого. Да только
приюта я не стою. Испортил я свою жизнь и не
служил мысли, как следует…
Он отлично знал, что для получения этого ордена не нужно ни сражаться, ни жертвовать в
приют, ни
служить по выборам, а нужен только подходящий случай.
Тут он увидал разницу между неверными турками и своими единоверными нижегородцами и сразу понял, что ему от этих не отвертеться; сразу же, в удовлетворение его долгов кредиторам, был продан с торгов его дом, который был так ничтожен, что пошел всего за 45 рублей. После этого Баранщиков был на время выпущен из тюрьмы, но теперь семья его лишилась даже
приюта, которого у нее не отнимали, пока отец странствовал, ел кашу,
служил в янычарах и, опротивев одной жене, подумывал взять себе еще одну, новую.